Обновления:

Популярное:
Какими будут самолеты



Причина ТехПрорывова



Преимущества бизнес-авиации



Навигационные системы



Советы для путешественников с собакой

Ледокол красин - 6 часть

СЛАВНАЯ СУДЬБА «СВЯТОГОРА»

СПАСЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ У. НОБИЛЕ

В 1928 г. «Красин» находился на ремонте в доке Ленинградского порта. Руководство советского торгового флота рассматривало возможность его временного вывода из эксплуатации и консервации из-за больших эксплуатационных расходов. Но именно в этом году «Красину» довелось принять участие в экспедиции, которая прославила его на весь мир и оказала влияние как на судьбу ледокола, так и на развитие освоения Северного морского пути.

25 мая 1928 г. в 10.33 в районе архипелага Шпицберген (в 100 км от северных берегов Северо-Восточной земли) потерпел катастрофу дирижабль «Италия». Им командовал известный итальянский конструктор дирижаблей, участник и руководитель ряда арктических экспедиций генерал Умберто Нобиле. 23 мая в 4.28 по среднеевропейскому времени «Италия» стартовала из Кингсбея, в полночь с 23 на 24 мая достигла Северного полюса и в 2.20 легла на обратный курс. Из-за сильного встречного ветра и налетавших снежных зарядов оболочка стала обледеневать, дирижабль быстро потерял высоту и ударился гондолой об лед. Из 16 членов экипажа и участников экспедиции девять оказались на льду. Их лагерь, в котором находился и тяжело раненый Нобиле, получил название «красной палатки». Шестерых унесло с оболочкой дирижабля, один человек погиб при крушении.

Вскоре после исчезновения экспедиции меры по организации её поисков стали предприниматься и в Советском Союзе. Первоначально была образована небольшая экспертная группа при ленинградском отделении Международного общества «Аэроарктика». Вскоре последовало решение о создании при Осоавиахиме Комитета помощи дирижаблю «Италия» под председательством И.С. Уншлихта. 2 июня Комитет установил связь с базовым судном итальянской экспедиции кабелеукладчиком «Читта ди Милано», а на следующий день радиолюбитель Н. Шмидт из селения Вознесенье-Вохма поймал радиосигналы, передаваемые маломощным передатчиком с дрейфующей льдины.



Комитет помощи получил в своё распоряжение ледокольные пароходы «Малыгин» (бывший «Соловей Будимирович»), «Георгий Седов», экспедиционное судно «Персей». Но после уточнения района поисков стало ясно, что без использования линейного ледокола обойтись не удастся. Именно на этом настаивал известный полярник, директор Института по изучению Севера Р.Л. Самойлович, который, в итоге, и возглавил экспедицию. Всего в спасательных операциях принимали участие шесть европейских стран, которые послали в Арктику 18 судов и 21 самолёт.

11 июня итальянское правительство обратилось к руководству СССР с просьбой о посылке для спасения участников экспедиции мощного ледокола. В Ленинграде в тот момент находились «Ленин», «Ермак» и «Красин». Первый не подходил для работы в Арктике, так как был оборудован носовым гребным винтом, бесполезным в данных условиях. «Ермак» недавно вышел из ремонта, и некоторые руководители Ленинградского порта считали целесообразным отправить в Арктику именно его. Решение выбрать именно «Красин» приняли три человека - Р.Л. Самойлович, П.Ю. Орас и Б.Г. Чухновский. Распоряжение Комитета о подготовке «Красина» поставило точку в споре.

12 июня руководителем экспедиции был назначен профессор Р.Л. Самойлович, а его заместителем - П.Ю. Орас, до этого являвшийся заместителем председателя Комиссии по наблюдению Балтийского моря. Руководителем лётной группы стал известный лётчик Б.Г. Чухновский. Капитаном ледокола вместо М.Я. Сорокина, назначенного в Карскую экспедицию, был поставлен К.П. Эгги - участник первых Карских экспедиций, имевший большой опыт работы на Севере. Специалистами в своём деле считались старший механик М.И. Ершов и старший помощник капитана П.А. Пономарёв (спустя 30 лет он станет первым капитаном атомного ледокола «Ленин»).

Погрузка угля на стоявший у Угольной пристани ледокол началась вечером 12 июня. За двое суток на борт также приняли самолёт ЮГ-1 и авиационное имущество. В ночь на 15 июня на борт «Красина» прибыли Президент Академии наук А.П. Карпинский, итальянский генеральный консул, представитель Наркомата иностранных дел, начальник Ленинградского порта, сотрудники Института по изучению Севера, представители международного общества «Аэроарктика». В кают-компании состоялись импровизированные проводы экспедиции.

Днём 15 июня три буксира вывели «Красин» в Морской канал, откуда он своим ходом направился в Кронштадт. На следующее утро, после проведения работ по определению и уничтожению девиации магнитных компасов и приёмки запаса пресной воды, ледокол вышел на спасение экспедиции генерала Умберто Нобиле. По подсчётам профессора Самойловича, на сборы потребовалось четверо суток, семь часов и 47 минут. За это время на борт приняли 800 т воды, 3000 т угля, самолёт с оборудованием, годовой запас продовольствия на 136 человек, медикаменты, зимнюю одежду и снаряжение. Одна из зарубежных газет заметила: «Так могут собираться большевики или сумасшедшие»...

19 июня «Красин» подошёл ко входу в пролив Бельт, а через два дня прибыл в норвежский порт Берген, где пополнил запас угля и пресной воды. Там состав экспедиции пополнили доцент университета в Осло доктор А. Хуль (по личной просьбе полпреда СССР в Норвегии A.M. Коллонтай) и итальянский корреспондент Д. Джудичи.

Незадолго до прихода «Красина», 18 июня, из Тромсё на поиски экспедиции Нобиле стартовал гидросамолёт «Латам-47», на борту которого находился знаменитый полярник Руал Амундсен. Последнее радиосообщение с самолёта поступило в 18.45, после чего связь прервалась. Норвежцы были очень встревожены пропажей своего великого соотечественника и просили моряков ледокола: «Спасите Амундсена!». Профессора Самойловича посетил близкий друг Амундсена председатель Норвежского аэроклуба майор Мейстерлин. Он провожал исследователя в полёт и последний обменялся с ним прощальным рукопожатием. Уходившему 24 июня из Бергена ледоколу норвежцы кричали: «Спасите Амундсена! Верните нам нашего Амундсена!».

«Красин» держал на Шпицберген, когда в полночь 25 июня пришло сообщение о спасении Нобиле шведским лётчиком Лундборгом. А вскоре стало ясно, что эвакуация по воздуху практически невозможна: вторая попытка сесть на лёд оказалась неудачной, а самого Лундборга пришлось эвакуировать другому шведскому пилоту - Шибергу. Единственной надеждой на спасение участников экспедиции оставался «Красин».

28 июня в 1.40 справа по носу ледокола показался остров Медвежий, а в 10.05 слева по курсу увидели первый айсберг. 30-го числа с «Читта ди Милано» на «Красин», проходивший архипелаг Шпицберген, поступило несколько радиограмм. Итальянцы предлагали ледоколу зайти в залив Вирго для встречи с Нобиле. Но «Красин» имел приказ Комитета идти без остановки к Шпицбергену, а заход в залив мог занять от 12 до 20 часов. Кроме того, в заливе Вирго существовал риск посадки на мель или камень. На совещании, в котором участвовали Самойлович, Орас и Чухновский, решили идти дальше.

Утром 2 июля ледокол подошёл к большому ледяному полю, простиравшемуся в пространстве между Семью Островами, мысом Платен и Нордкап. Попытка форсировать лёд не удалась - за один час «Красин» продвинулся всего на длину в два корпуса. Профессор Самойлович предложил обойти Семь Островов. С ледокола связались с Нобиле и запросили сведения о ледовой обстановке в районе к востоку от Семи Островов. Итальянцы сообщили, что к востоку от островов самолёты наблюдали битый лёд и свободную воду. На совещании Самойлович убедил сомневавшихся, и в 10.30 ледокол повернул обратно.

3 июля «Красин» вошёл в тяжёлый лёд и за 12 часов преодолел всего 15 миль. Во второй половине дня 3 июля обнаружилась сильная вибрация корпуса ледокола. Предположили, что была потеряна лопасть гребного винта. В результате осмотра левого винта выяснилось, что лопасть действительно сломана, но фланец с крепёжными шпильками остался цел.



В полночь 3 июля «Красин» находился в точке с координатами 80° 50' с. ш. 12° 12' в. д. Пользуясь вынужденной стоянкой, руководители экспедиции обследовали ледовое поле на предмет его пригодности для взлёта и посадки самолёта: подходящая площадка нашлась в 2 - 3 км от судна. 6 июля «Красин» пробился к выбранному месту, и начались работы по выгрузке самолёта. Пробный вылет состоялся 8 июля, а 10-го числа в 16.25 самолёт поднялся с ледового аэродрома и, сделав два круга над «Красиным», взял курс на остров Карла XII. На место стоянки ледокола надвигался густой туман, который скоро скрыл всё, вплоть до видневшихся ближайших островов. В 18.18 от Чухновского приняли сообщение, о том, что он возвращается обратно. На ледовом аэродроме развели костры и регулярно пускали ракеты. В 18.40 с борта ЮГ-1 сообщили об обнаружении «группы Мальмгрена» (в неё входили три человека, покинувшие основной лагерь). Но из-за тумана лётчики не смогли обнаружить место посадки, а затем связь прервалась. Лишь в 23.30 экипаж Чухновского сообщил о вынужденной посадке в районе полуострова Вреде; при этом оказались сломаны шасси и два воздушных винта. Пострадавших не было. В 1.10 с самолёта поступила подробная радиограмма о месте нахождения группы Мальмгрена, ледовой обстановке и вынужденной посадке.

11 июля ледокол направился к месту обнаружения людей. Утром следующего дня вахтенный помощник капитана А.Д. Брейнкопф обнаружил человека на льду, а вскоре «Красин» встал у небольшой льдины приблизительно в 300 м от людей. Это были Цаппи и Мариано из группы Мальмгрена (сам он погиб во время перехода). Спасённым оказали медицинскую помощь, Мариано пришлось поместить в лазарет. Затем «Красин» направился к «красной палатке». Проходя остров Фойн, вахтенный штурман Легздин и старший помощник Пономарёв заметили человека, подававшего сигналы. Это был один из участников спасательной экспедиции капитана Сора и Ван Донгена, которая 18 июня высадилась на мысе Северный с борта судна «Браганца». С ледокола полпреду СССР в Осло и в Москву сообщили об обнаружении людей, и 12 июля их успешно эвакуировали.

В 20.15 Легздин заметил дым надо льдом. Вскоре удалось разглядеть перевернувшийся самолёт Лундборга, «красную палатку» и нескольких людей. «Красин», непрерывно подавая сигналы сиреной, развернулся и встал у края ледяного поля. К борту ледокола подошёл Вильери (штурман дирижабля, возглавивший лагерь «красной палатки») в сопровождении профессора Бегоунека и инженера Трояни. Был спущен парадный трап, на лёд сошли Самойлович, помощник Орас, капитан Эгги и свободная от вахты команда. Радист Бьяджи дал последнюю телеграмму со льда, в которой сообщил о спасении «Красиным» участников экспедиции. Всех их доставили на борт, оказали необходимую медицинскую помощь и предоставили возможность привести себя в порядок. Вечером в кают-компании состоялся торжественный ужин.

12 июля спасательные работы завершились. На ледокол погрузили имущество экспедиции и самолёт Лундборга. В Москву и самому У. Нобиле отправили телеграммы с сообщениями. В ответной телеграмме генерал, поблагодарив советских моряков, попросил осмотреть район к востоку от «Красной палатки» на расстоянии 10 -15 миль в секторе 80° - 140° с целью обнаружения места падения дирижабля.

Ночью пришёл ответ на запрос по поиску пропавших участников экспедиции с «Читта ди Милано». Ссылаясь на указания правительства, ответственные лица сообщали о нецелесообразности поиска группы без самолётов и просили «Красин» прибыть в Кингсбей для передачи спасённых. Между тем, другие участники спасательных экспедиций считали необходимым продолжение поисков.

14 июля с «Красина» запросили Чухновского о состоянии льда в районе вынужденной посадки. Через три дня самолёт подняли на борт, и ледокол отправился в Кингсбей для передачи спасенных на «Читта ди Милано». Вскоре была обнаружена норвежская шхуна «Браганца», на которую и передали трёх спасённых участников экспедиции Нобиле. С «Браганцы» на «Красин» перешёл доктор Чендали, чья помощь требовалась для лечения Мариано.

19 июля «Красин» прибыл в залив Кингсбей, где находилось судно «Читта ди Милано». Итальянцам передали всех спасённых, а также подобранное на льдине имущество. Самолёт Лундборга отдали шведам. «Красин» посетили начальник итальянской спасательной экспедиции Романья ди Манойя, руководитель шведской экспедиции капитан Торнберг, лётчики Маддалена, Пенцо, участвовавшие в поисках, капитан Лундборг, журналисты. Самойлович и Орас побывали на «Читта ди Милано» у больного Нобиле. Он выразил активное желание участвовать в поиске пропавшей с дирижаблем «группы Алессандрини». Профессор Самойлович ответил генералу, что такая возможность имеется. Но правительство Италии приказало Нобиле вернуться в Италию.

Между тем, ледокол нуждался в доковом ремонте. Требовалось заменить сломанную лопасть винта, исправить повреждённый руль. 24 июля в результате переговоров с Комитетом, полпредствами в Швеции и Норвегии окончательно было решено направить ледокол в док Ставангера. На другой день «Красин» направился в Норвегию.

Ледокол шёл курсом на Бельсунн, когда в 13.55 поступила радиограмма от капитана германского пассажирского теплохода «Монте Сервантес», принадлежавшего компании «Гамбург - Зюйд Америка Лайн». Его капитан сообщал о полученном повреждении во льдах и интересовался возможностью оказания водолазной помощи. С «Красина» ответили, что располагают такой возможностью, но ледокол имеет приказ следовать в док, а по окончании ремонта - на поиски Амундсена и группы Алессандрини. Тогда капитан «Монте Сервантеса» Мейер передал, что его судно нуждается в немедленной помощи.



Лайнер находился в заливе Ричербей, в 80 милях от «Красина» с 1500 пассажиров и 318 членами экипажа на борту. Форпик заполнился водой, и, по оценке капитана, судно могло продержаться на плаву не более 16 часов. «Красин» полным ходом срочно направился на помощь и спустя 10 часов был возле терпящего бедствие судна. Его пассажиры приветствовали уже ставший всемирно известным ледокол. На «Красин» прибыл капитан Мейер, поведавший подробности аварии.

Водолазы ледокола немедленно приступили к осмотру подводной части лайнера. В ходе обследования была обнаружена пробоина - в носовой части по правому борту на глубине около 3 м. Работы по её заделке возглавили старший помощник капитана П.А. Пономарёв и старший механик М.И. Ершов. 27 июля началась откачка воды из корпуса лайнера. Удалось уменьшить осадку носом до 7,31 м, но вода в трюме не убывала. Стало ясно, что там имеется ещё одна пробоина. 29 июля водолазы обнаружили и её - на левом борту в 2 м ниже ватерлинии. В ходе работ выяснилось, что для заделки пробоин не хватает листового металла, и в ход решили пустить листы настила из машинного отделения. Работы по заделке пробоин завершились 3 августа. Всё это время «Красин» посещали экскурсии с «Монте Сервантеса».

В полночь 5 августа «Монте Сервантес» в сопровождении «Красина» вошёл в гавань Гаммерфеста. Здесь суда расстались, и ледокол направился в Тромсё для пополнения запаса угля и воды. Судьба же спасённого лайнера оказалась несчастливой: «Монте Сервантес» затонул 23 января 1930 г. у берегов Южной Америки, в Магеллановом проливе, наскочив на камень. Команда и четыреста пассажиров спаслись, но капитан Мейер погиб вместе с судном.

11 августа «Красин» пришёл в Ставангер, где его ожидала торжественная встреча. На борт прибыли торгпред Дьяконов, консул Фальк. Самойлович и Орас вместе с ними посетили полпреда A.M. Коллонтай, которая от имени советского правительства выразила благодарность участникам экспедиции. Она нанесла визит на ледокол, и выступила с речью. Экипаж также приветствовали представители норвежских властей, пригласившие всех на торжественный банкет. А к вечеру ледокол ввели в док.

Пока в Ставангере шли торжественные мероприятия, выяснилось, что объём ремонта окажется значительно большим, чем первоначально предполагали руководители экспедиции. Работы завершились только к 24 августа, после чего «Красин» вышел в Берген для пополнения запаса угля. Там его вновь ждал очень тёплый приём. 26 августа судно покинуло Берген и направилось в Харстад.

Утром 1 сентября вновь прошли мимо острова Медвежий, а к вечеру пришла радиограмма об обнаружении в районе маяка Торсвог в Северной Норвегии поплавка гидросамолёта, который опознали как принадлежащий гидросамолёту «Латам-47». Стало ясно, что Амундсен и его спутники погибли. 2 сентября «Красин» прибыл в Кингсбей. На борту прошли переговоры с командиром итальянской экспедиции Романья, совещание по организации поисков с помощью бортового самолёта, который закончил ремонт и находился в Ню-Олесунне. В конце дня поступила телеграмма, сообщавшая, что норвежский адмирал распорядился прекратить поиски гидросамолёта «Латам-47», так как найденный поплавок был окончательно идентифицирован.

Участники спасательной экспедиции не оставляли надежду найти хотя бы следы участников экспедиции, унесённых вместе с оболочкой дирижабля. Вечером 3 сентября «Красин» направился в район Семи Островов, где планировалось найти подходящую базу для самолёта. На выходе из залива встретили «Браганцу», с которой сообщили ценные данные о состоянии льдов у Северо-Восточной земли, мыса Ли-Смит, Семи Островов, а в качестве стоянки для самолёта порекомендовали залив Беверлисунн. Туда ледокол и пошёл.

Днём 8 сентября Чухновский совершил посадку в Беверлисунне. 11-го числа самолёт попытался начать разведку, но вскоре сильный ветер вынудил его вернуться. Затем погода испортилась окончательно. Пришлось воздушную разведку прекратить, а самолёт погрузить на борт «Красина». Тем временем стало известно, что «Браганца» ушла в Тромсё, а «Читта ди Милано» после погрузки угля отправляется в Италию.

16 сентября ледокол двинулся на север и на следующий день в 20.00 достиг самой северной точки похода - 81°47' с. ш. и 20°30' в. д. Оттуда «Красин» повернул к острову Карла XII, а далее направился на северо-восток. Кроме поиска остатков дирижабля «Италия» планировалось осмотреть район предполагаемого нахождения Земли Джиллиса, установив или опровергнув её существование.

В 18.20 19 сентября «Красин» находился в точке с координатами 81°40' с. ш. и 36°00' в. д., на том месте, где на картах была нанесена Земля Джиллиса. Глубина на месте предполагаемой земли составляла 200 м. В пределах видимости, которая в тот момент составляла 20 миль, никакой суши не наблюдалось. Это позволило сделать вывод, что Земли Джиллиса не существует.

20 сентября судно направилось к западному острову архипелага Земля Франца-Иосифа - Земле Александры, который достигло 22 сентября. Но места, годного для высадки, найти не удалось. Высадиться решили на другой остров - Землю Георга. Там с «Красина» спустили катер, и группа из девяти человек во главе с Самойловичем отправилась на берег. На мысе Ниль они водрузили государственный флаг СССР и оставили запас пищи и предметов первой необходимости - на случай, если кто-то из «группы Алессандрини» достигнет этого места. Вечером того же дня поступила телеграмма Комитета с приказом о возвращении.

23 сентября «Красин» снялся с якоря и двинулся на юг. Плавание проходило спокойно. Утром 1 октября ледокол прибыл к маяку Скаген, где приняли на борт лоцмана, а 5 октября подошёл к Кронштадту. В районе Шепелевского маяка «Красин» приветствовали эсминцы Балтфлота. Они шли в кильватерном строю с выстроенными во фронт командами. Оркестр играл «Интернационал», экипажи приветствовали проходящий ледокол криком «Ура!». Навстречу направилось судно «Пурга», на котором находились журналисты, кинооператоры, родственники участников экспедиции. На борт ледокола перешли члены правительства, Осоавиахима, представители Ленинграда. В Кронштадте все военные корабли расцветили флагами, команды стояли во фронт, в воздухе кружили самолёты. По берегам Морского канала расположилось множество людей, за ледоколом следовали многочисленные пароходы и катера. В городе ледокол приветствовали с берегов Невы.

8 октября в Москве в Большом театре состоялось торжественное заседание и церемония награждения участников экспедиции. Руководитель экспедиции профессор Р.Л. Самойлович, старший помощник капитана П.А. Пономарёв были награждены недавно учрежденным орденом Трудового Красного Знамени. Постановлением Президиума ВЦИК СССР от 8 октября 1928 г. орденом Трудового Красного Знамени наградили и ледокол «Красин».

Впоследствии, к 40-летнему юбилею событий был снят советско-итальянский фильм «Красная палатка», вышедший на экраны в 1968 г. В роли «Красина» в кинокартине выступил ледокольный пароход «Сибиряков» (полученный по репарациям финский «Jaakarhu»). Сам «Красин» принять участие в съёмках не мог: после модернизации его вид сильно изменился.

Помимо блестящего выполнения непосредственной задачи - собственно спасения экспедиции Нобиле, этот поход принёс и другие важные результаты - научные, практические и политические. Была продемонстрирована эффективность схемы ведения морских операций «ледокол - самолёт - радио» в высокоширотной Арктике. «Красин» достиг точки 81° 47' с. ш. и 20° 30' в. д., что стало рекордом свободного продвижения во льдах. Советский Союз, благодаря грамотно спланированному и научно обоснованному проведению спасательной операции, получил международное признание, как государство, влияющее на развитие Арктического региона. Кроме того, экспедиция проходила непосредственно после принятия Декрета о территориальных владениях СССР в Арктике. В силу этого, установка государственного флага на мысе Ниль повлияла на закрепление приоритета на территорию Земли Франца-Иосифа. В ходе экспедиции был проведён ряд научных наблюдений. Успешная работа «Красина» при спасении экспедиции Нобиле показала, что использование ледоколов для научного и хозяйственного освоения Северного морского пути является весьма перспективным. А сам «Красин» вписал славную страницу в свою историю...

Кстати, 1920 - 1930-е гг. стали временем расцвета дирижаблестроения и применения дирижаблей для исследования высоких широт. Была предпринята попытка использования «Красина» как базы для построенного в 1928 г. немецкого дирижабля LZ-127 «Граф Цеппелин». На заседании правительственной комиссии по 5-летнему плану научно-исследовательской работы в Арктике 20 декабря 1928 г. рассматривался вопрос о возможности использования LZ-127 для работ в Арктике и установки на «Красин» мачты для его базирования. После обсуждения от этой идеи отказались.

© 2001 AeroKZN.ru.
Копирование текстов запрещено.
Яндекс.Метрика